Виктор Вохминцев - Южный Урал, № 27
В е р а (достает из кадки несколько огурцов). Миша, ты опять бракованные огурцы положил?
М и х а и л. Где?
В е р а (подает). Полюбуйся. Засолка овощей, милый, — дело не менее важное, чем твой чугун.
М и х а и л. Не пойму, на кой черт их столько? Одних огурцов третья кадка.
В е р а. Ничего ты в этом деле не соображаешь. В прошлом году мы пять кадок солили, и к весне ни одного огурчика не осталось. Знаешь, сколько за них выручили?
М и х а и л. Торговали на рынке? С ума сошли!..
В е р а. Мой отец, Мишенька, не хуже тебя доменщик, а в овощах толк понимает, когда огурцы, когда помидоры надо запасать. Коттедж, думаешь, святым духом строился?
М и х а и л. Отец на заводе тысяч пять зарабатывает да ссуду, наверное, брал?
В е р а. Сравнил. У нас коттедж во всем городе поискать. Ссуды хватило только на фундамент, а оформление все из огурчиков да помидорчиков.
М и х а и л. Как хочешь, я не одобряю спекуляции и не позволю тебе шататься по рынкам.
В е р а. Мишенька, я пока что не в гостях живу, а в собственном доме.
М и х а и л. Ты меня особняком не попрекай — недолго завернуть оглобли.
В е р а. Что ты, Миша, кто тебя попрекает? Я только для того, чтобы цену хозяйству не забывал. (Показывает на часы). Скотину пора поить, кормить. Да каждому свой рацион.
М и х а и л (с ожесточением бросает огурцы). Оставь, Вера, не заводи лучше. Получаю зарплату и никаких свиней мне не надо!
В е р а. Зачем расстраиваться, Мишенька? Я ведь, пошутила. В самом деле, ну их к лешему — огурцы. Садись, отдохни. (Усаживает Михаила на диван). Спеть тебе что-нибудь? (Берет гитару, поет).
Не тревожь ты меня, не тревожь,
Обо мне ничего не загадывай.
И когда по деревне идешь,
На окошко мое не заглядывай.
М и х а и л (поднимается, надевает пиджак). Не то поешь…
В е р а (кладет гитару). Что с тобой?
М и х а и л (отстраняется). Не надо, ничего не надо. Уйди лучше!..
В е р а. Гонишь?
М и х а и л. Сам не знаю, что делается на душе: места не нахожу. В цехе только человеком себя чувствую. Бывало после смены спешу поскорее переодеться и домой, а теперь не уходил бы из цеха.
В е р а. Не первый день работаешь, пора бы налюбоваться цехом.
М и х а и л. Пять, десять лет, сто лет буду работать и не перестану любоваться чугуном, потому что сам его выплавляю.
В е р а. Чугун-чугуном, на меня за что сердишься? Может, опять какие сплетни от Фени?
М и х а и л (резко). Что ты сказала?
В е р а. Ничего.
М и х а и л. Повтори, что ты сказала?
В е р а. Ничего не сказала.
М и х а и л. Заруби себе на носу, чтобы таких слов про Феню не было.
В е р а. Чудной ты человек. То тебе Феня плохая, то за Феню в драку лезешь.
М и х а и л. Да, не трогай. Так лучше будет!..
В е р а. Может, и так, только я тут не виновата.
М и х а и л. Не виновата? Ты не виновата? Может, ты и не знала, что есть такая, на свете Феня? Что у меня с ней семья была?
В е р а. Ты, должно быть, не знал, а я знала и нынче прекрасно помню.
М и х а и л. Эх, никакой гордости в тебе нет.
В е р а. Зачем мне она? Я и без гордости проживу. Я тебе не Феня: так дешево не отступлюсь…
М и х а и л (хмуро). Опять Феню трогаешь? Замолчи, Вера!
Входит Калабухов.
К а л а б у х о в (мрачно сбрасывает плащ, грузно садится к столу, сгребая на пол огурцы). Плохи наши дела, Михаил.
М и х а и л. Что еще стряслось?
К а л а б у х о в. Попал на зуб Горбачеву — живьем не отпустит.
В е р а. Вот ваши чугунные успехи. Лучше бы овощами занимались.
К а л а б у х о в. Верка, не суйся в наши дела. Достань водки!
В е р а. Скотину пора убирать.
К а л а б у х о в. Сама управишься. Ставь водку!..
В е р а (достала из буфета бутылку водки и один стакан). Свиней бы сперва накормили.
К а л а б у х о в. Убирайся к своим свиньям.
В е р а. Успел-таки нализаться.
Вера уходит.
К а л а б у х о в (наливает в стакан водку). Ехида, один стакан поставила. Доставай, Михаил, из буфета.
М и х а и л. Без этого тошно.
К а л а б у х о в (выпил, снова наливает). Пей, не фасонь.
М и х а и л. На курсы идти надо.
К а л а б у х о в. Какие там курсы! Садись, давай обсудим…
М и х а и л (нехотя садится). Производственные дела или семейные кляузы?
К а л а б у х о в. Все вместе!.. Оптом и в розницу. Окаянная осадка на печи, черт ее рванул. Опять же подвисание. Пристал Горбачев с ножом к горлу: формулируй, почему в твоей смене печь подвисает? Профессор я ему, что ли?
М и х а и л. Я вас предупреждал, Афанасий Яковлевич, что Пирожков не так делает…
К а л а б у х о в (обрывает). Плевать я хотел на твоего Пирожкова. Он еще под стол пешком ходил, когда…
М и х а и л. Это мы слышали, а опыт есть опыт…
К а л а б у х о в. Ну, ладно. Слушай дальше. Коэффициент, говорит, у нас не в порядке.
М и х а и л. Самый низкий по цеху. Так дальше работать, Афанасий Яковлевич, нельзя…
К а л а б у х о в. Не нравится моя бригада, можешь уходить — не на веревке тебя тянул.
М и х а и л. Значит, влип. Думал, в самом деле у Калабухова есть чему поучиться, — присмотрелся, а тут на авосях все построено.
К а л а б у х о в. Валяй, валяй, выслуживайся перед Горбачевым, только поздно, не поможет. Слышал, со старших горновых тебя снимают?
М и х а и л (встал). Все или еще что?
К а л а б у х о в (пьет водку). Мало тебе? «Крокодил» на проходной вывесили.
М и х а и л. Видал.
К а л а б у х о в. Ядовито они тебя насчет фифочек разделали.
М и х а и л. Заслужил. Значит, так и надо.
К а л а б у х о в. А мне не надо. Понял? Я не желаю, чтобы меня били в хвост и в гриву.
М и х а и л. Что же мне, выкручиваться, лазеечки выискивать?
К а л а б у х о в. Молодо-зелено. Потрет, помнет тебя жизнь, не раз бока наломает — научишься крутиться, как карась на сковородке. На своем веку, Михаил, я не мало повидал и не дамся, чтобы каждый хлопал меня по затылку. И тебя в обиду не дам. Ты же, Михаил, мне вместо сына. Я тебя люблю, понимаешь? Не поладили с Горбачевым, ну и черт с ним, другого хозяина найдем. На Косогорский завод поедем. Кадров там пока мало, мы там с тобой королями будем.
М и х а и л. Нет, Афанасий Яковлевич, никуда я не поеду.
К а л а б у х о в. Вера, Верка, где ты? Водки добавляй! «Не поеду»! А что тебе тут дают? Техника везде одинаковая, кроме того, за отдаленность теперь тут не начисляется.
М и х а и л. Не о длинных рублях речь.
К а л а б у х о в. Насчет ребенка? На твои заработки люди добрые трем бабам алименты выплачивают (открывает дверь, заглядывает в соседнюю комнату). Где запропастилась Верка? Пойдем в ресторан, Мишка, там потолкуем.
М и х а и л. Не о чем мне толковать. Идите спать…
К а л а б у х о в. Трезвенник какой. Не хочешь? Черт с тобой. (Уходит).
М и х а и л (задумался). Нечего сказать, ситуация.
Г о л о с В е р ы (за сценой). Миша, Мишенька!
В дверь заглядывает Василек.
В а с и л е к (полушепотом). Подгорнов, не спишь? Выйди на минутку.
М и х а и л (вздрогнул). Чего там? Заходи!
В а с и л е к. Я не один.
М и х а и л (безразлично). Все равно, Калабухов ушел, Вера по хозяйству занимается…
В а с и л е к (кому-то у порога двери). Заходи, дома никого, нет.
Входят Максим и Василек.
М и х а и л (удивленно). Максим? Интересно…
В а с и л е к (показывая на бутылку). Укрепляем нервную систему?
М и х а и л. Калабухов.
В а с и л е к. Возле огонька и не погреешься?
М и х а и л. Комиссия?
М а к с и м. Нет, не комиссия. Мы пришли, как бы тебе сказать…
В а с и л е к. Говори, что думаешь. (Угощает папиросами). Курите.
М а к с и м. После того, что произошло, сам понимаешь, мне трудно было решиться прийти к тебе. Сам, может, никогда и не решился бы. Человек один хороший посоветовал.
М и х а и л. Феня?
М а к с и м. Что ты? Нет, нет.
В а с и л е к. Говори точнее: я посоветовал.
М а к с и м. Вот и Василек настаивал. В общем мы с Васильком решили к тебе зайти, может быть, даже как к другу. Бывшему другу…
М и х а и л. Спасибо за память.
